Статьи

Home › News

Кафедра рисунка

29.08.2018

🔴Рисунок в МГСУ. Александр Павлович Рац

В январе 1879 года в помещении Музея при­кладных знаний, располагавшегося на террито­рии Соляного городка, открылась Начальная шко­ла рисования, черчения и лепления училища ба­рона А.Л. Штиглица. Осенью того же года открылся и приготовительный класс. В 1880 го­ду начались занятия в первом классе училища. Устав училища был утвержден еще в ноябре 1878 года, однако собственное здание по Соля­ному переулку, 13, строившееся в это время по проекту архитекторов Р.А. Гедике и А.И. Кракау, торжественно открылось только 29 декабря 1881 года. Возведено оно было на средства бан­кира и промышленника барона Александра Люд­виговича Штиглица (1814-1884).

При создании училища учитывался опыт, на­копленный в области художественно-промыш­ленного образования как в московском Строга­новском училище, так и лучших аналогичных учебных заведениях Англии, Германии, Фран­ции. Все программы и учебные планы училища барона Штиглица, которое состояло в ведении Департамента торговли и мануфактур Мини­стерства финансов, имели ясно выраженную практическую направленность. Так, в “Положе­нии” об училище, опубликованном в 1888 году, отмечалось, что целью его создания является “<...> образование рисовальщиков, живописцев и скульпторов для надобностей художественно­промышленных производств, подготовление учи­телей и учительниц рисования и черчения для средних и низших учебных заведений (общеоб­разовательных и профессиональных) и вообще содействие развитию художественных способно­стей в промышленном и рабочих классах”.

Структура училища и устав, разработанный его первым директором архитектором Максими­лианом Егоровичем Месмахером (1842-1906), неоднократно претерпевали изменения. К кон­цу XIX века в.связи с ростом потребности в уче­ных рисовальщиках (такое звание присваива­лось выпускникам училища) училище значитель­но расширило свою деятельность. Открылся ряд его филиалов: Боголюбовское рисовальное учи­лище в Саратове, рисовальные классы в Нарве, рисовальная школа в Иваново-Вознесенске, го­родские рисовальные классы в Ярославле и дру­гие. Выпускники училища становились вы­сококвалифицированными специалистами в раз­личных областях художественных ремесел, прекрасными учителями рисования. Тому, кто за­нимался “у Штиглица”, можно было поручить лю­бую чертежную работу. С 1902 года все художест­венно-промышленные учебные заведения Мини­стерства финансов были разделены на четыре разряда: рисовальные классы, художественно-про­мышленные мастерские, художественно-промыш­ленные школы и художественно-промышленные училища. Последние имели право организовывать рисовальные школы низших типов, и таким учи­лищам присваивалось название “центральных”.

Обучение в ЦУТР барона А.Л. Штиглица на­чиналось с рисунка, техническая сторона кото­рого постепенно доводилась до виртуозности. Петров-Водкин вспоминал: “Давая познания по общей изобразительности, школа все внимание ученика сосредоточивала на способах выполнения, она чередовала карандаш, перо, кисть, осложняя и самые объекты изображения от орнамента до натурщика. Все устремлялось на конечную цель школы — дать такое изображение, чтоб с него можно было воспроизвести в точности предмет изображенный. Основные дисциплины рисун­ка, живописи и скульптуры расходились по ли­ниям специальностей: мебельно-обстановоч­ной, декоративной, майоликовой, чеканной, гравюрной и кожетисненой. Точкой схода бы­ла композиция проекционная и выполнение са­мой вещи”.

Среди первых заданий по рисунку были ко­пирование орнаментов и освоение приемов штриховки. Особое внимание обращалось на специальные упражнения по физическому укре­плению кисти руки и развитию глазомера. С ма­леньких рисунков нужно было делать копии на больших листах, причем строго запрещалось оп­ределять расстояния и пропорции с помощью из­мерительных инструментов, все воспроизводи­лось на глаз, в этом и был смысл упражнений.

“Обучение велось последовательно, — вспо­минал П.Д. Бучкин. — Сначала рисовали орна­менты, затем вазы, потом гипсовые головы и фи­гуры и уж после переходили к живой натуре. Прежде всего требовалось построить форму од­ними линиями, не допуская никакой тушевки. После проверки преподавателем правильности построения всего рисунка, переходили к про­кладке теней. Тени собственные и падающие на­до было строго соблюдать в соответствии с на­турой. Заканчивалась работа наложением полу­тонов — вначале более густых, а затем и самых слабых.

Ясная система легко усваивалась, требова­ние четко определялось, задача была ясна. Не могло быть никакой путаницы. Технический прием рисования указывался преподавателем на самом рисунке, надо было только добросовест­но следовать его советам”.

Известный русский художник А.А. Рылов, поступивший в училище по совету Г.М. Манизера, преподававшего там рисунок, много лет спустя писал: “Великолепно оборудованная школа, пре­красное помещение, просторные светлые классы, музей и библиотека <...> Царили строгий порядок и дисциплина. Занятия начинались с девяти часов утра и кончались в пять вечера. Ни на минуту нель­зя было опоздать в класс: двери закрывались, и вхо­дить не разрешалось.

По коридору расхаживал сам директор Месмахер, держа руки назади. Его величественная фигура с большими пышными волосами напоми­нала льва. Опоздавшему ученику лучше не по­падаться на глаза. Порядок был также и в самом методе преподавания и в выполнении ученика­ми заданий. Бумага должна была быть у всех оди­наковая, карандаши тоже. Рисовать углем рас- тушкой и размазывать не разрешалось, способ тушевки у всех был одинаковый. Нельзя было ту­шевать не проверенный строго рисунок. Кроме карандаша было рисование тростниковым пером, отмывка китайской тушью, много черчения, жи­вопись клеевыми красками, акварелью, масляная живопись по фарфору, майолика, гравюра на де­реве, лепка и композиция. С утра лекции по на­учным предметам, история быта, перспектива, геометрия и др.”

Специальные занятия по обучению первому рисунку проводил выпускник училища Н.З. Па­нов. В течение двух полугодий он прививал уче­никам умение владеть пером, и “окончивший школу знал, как подойти к штриховому рисунку для газеты или журнала” .

Немаловажным подспорьем для учеников было то, что все необходимые для занятий худо­жественные материалы, которые, как правило, приобретались за границей, продавались им по низким ценам.

Учебный план ЦУТР, в составлении которо­го активно участвовал Месмахер, предусматри­вал “сообщение учащимся известных научных основании и разъяснении рисовального искусст­ва, относительно, например, сочетания различ­ных линий, происхождения и образования раз­личных форм, фигур, о симметрии, об образова­нии и сочетании цветов и красок, о физиологии органа зрения, скелета и размерах частей чело­веческого тела и т. п.” При распределении учеб­ных часов на занятия по рисунку в первых двух классах отводилось “не менее половины числа всех уроков, а в высшем, третьем, классе — не менее двух третей этого числа”. На занятия “из остеологии и топографии человеческого тела”, то есть по пластической анатомии, в третьем классе отводилось “не менее 4-х уроков” в неделю.

Экзамены в училище устраивались в декаб­ре и мае, оценки выставлялись по двенадцати­балльной системе, причем переход в следующий класс был возможен только при получении за ри­сунок не ниже десяти баллов. Занятия проводи­лись ежедневно утром и вечером. Обучение про­водилось раздельно Широко практиковался в училище и институт вольнослушателей, зани­мавшихся “у Штиглица”, главным образом, ри­сунком и живописью.

Индивидуальных мастерских, подобных тем, что имелись в Академии художеств, в училище не было, и преподаватели рисунка ежемесячно это, чтобы увидеть в натуре, тогда и будете хо­рошо рисовать’, — говорил он”. Иногда препо­даватели училища выходили за рамки узко прак­тических училищных установок, но подобные устремления не приветствовались и пресека­лись. Так, в частности, произошло с тем же Ко­шелевым, преподававшим в училище с 1883 по 1905 год. В “Дневнике” государственного секре­таря А.А. Половцова, который более тридцати лет возглавлял Совет училища, есть примеча­тельная запись, сделанная 26 сентября 1883 го­да: “<...> Профессор Кошелев, назначенный пре­подавателем в Рисовальное училище; сдерживаю его стремление заставить учеников компоновать и писать картины. Наше дело и дело Академии художеств весьма различны”. Самым значитель­ным среди преподавателей по рисунку был в ис­тории ЦУТР В.Е. Савинский. Месмахеру его ре­комендовал крупнейший русский художник-пе­дагог П.П. Чистяков. Ратуя за высокую культуру рисунка и творчески развивая принципы чистя- ковской системы преподавания рисунка, Васи­лий Евменьевич проработал в училище с 1890 по 1916 год.

Бучкин, учившийся у него пишет: “В первый раз я увидел Савинского в 1899 году, когда по­ступил в училище Штиглица. Про него говори­ли, что это любимый ученик Павла Петровича Чистякова, друг В.А. Серова и М.А. Врубеля, вместе с которыми он учился у Павла Петрови­ча <...> Савинский вел головной класс, в кото­ром мне пришлось работать во время его дежур­ства. Нельзя было ему не верить. Его указания были предельно убедительны. Ясным языком, по­следовательно и настойчиво объяснял он зада­чу, подводя ученика к самостоятельному ее ре­шению...” . Савинский постоянно подчеркивал важность серьезного и добросовестного отноше­ния к занятиям по искусству и говорил учени­кам: “Высокое искусство — просто, а простота даром не дается, она требует громадных знаний _ и долгого прилежного изучения”. Бучкин отме­чал, что “Савинский был строгим и прямым в суж­дениях, ко всем одинаково внимателен, не выби­рал ‘любимчиков’. Его ясные взгляды на задачи школы, честное отношение к своим обязанностям учителя, последовательность, настойчивость и ис­креннее желание всегда вовремя прийти на по­мощь ученику завоевали любовь к нему и ува­жение всех, кто у него учился”.

Колоритной фигурой среди преподавателей рисунка был и окончивший архитектурное от­деление Академии художеств И.А. Гальнбек. Бучкину он запомнился как “строгий немец, по­рывистый в движениях, в петлице его пиджака висел солдатский Георгиевский крест. Голова его многоволосая, курчавая, усы в стрелку, бо­рода узкая, длинная с заостренным концом. Гла­зами сверкал. Стройная фигура выше среднего роста с военной выправкой. На его уроке была тишина, слышно было только шуршание каран­дашей.

Гальнбек ставил ученикам задачу четко и ясно, а технический прием рисования указывал­ся преподавателем на рисунке. На занятиях он говорил громко, точно так, как будто подавал команду. ‘Не делайте грязь в рисунке! Стройте верно падающую тень — сидите смирно и ра­ботайте! Вычищайте ваши руки, а потом рисуй­те! Не ходите зря!”’. Рылов вспоминал, как Гальнбек “быстро садился за ученический пю­питр, резким движением ломал острие каран­даша — он любил рисовать тупым, молча по­правлял рисунок...”. Иногда Гальнбек устраи­вал для учеников рисование с живой модели у себя дома. На протяжении многих лет он испол­нял также обязанности заведующего библиоте­кой училища, которая славилась первокласс­ным собранием книг по искусству.

В училище преподавали и некоторые ху­дожники из числа передвижников, в том чис­ле К.А. Савицкий, оставивший заметный след  в методике обучения рисунку. При его участии установилось проведение так называемых “па­мятных рисунков”, то есть короткий повтор по­становки без модели на память. Эта методика получила высокое одобрение В.В. Стасова, ин­тересовавшегося вопросами художественно-про­мышленного образования: “Заслуживает одоб­рения требование от начинающих рисовать в Штиглицевской школе первоначальные геомет­рические линии, фигуры, а затем орнаменты, что­бы ученики рисовали прямо пером, без возмож­ности поправлять или стирать прочь нарисо­ванное; через этот прием приобретается вначале осторожность, а потом значительная твердость и уверенность рисунка. Потом всякой похвалы заслуживает <...> рисованье с гипсов на память: это прием общераспространенный в лучших школах на Западе, но у нас пока еще мало упот­ребительный, несмотря на всю значительней­шую пользу для будущего художника. В Штиг­лицевской школе это требование простирается еще дальше: ученики должны даже в натураль­ном классе <...> рисовать на память целую фи­гуру натурщика или натурщицы, то, что они на­перед рисовали с самой натуры. Требование и приучение превосходные”.

Можно сказать, что в основе обучения ри­сунку в ЦУТР барона А.Л. Штиглица лежал реа­листический метод изучения натуры и рисова­ния с тональной объемно-пространственной мо­делировкой формы, хотя эта система и не была строго Академической. Следует иметь в виду, что с конца 1890-х годов среди преподавателей учи­лища начали появляться и его собственные вос­питанники.

Овладение мастерством давалось ценой на­пряженного труда. По словам Стасова, требова­лось, “чтобы ученики все знали, все умели или, по крайней мере, всем занимались <...> бедный ученик вечно в страшных тисках, ни на чем не успевает порядком сосредоточиться”. Общая учебная нагрузка была действительно настоль­ко большой, что для выполнения всех учебных заданий у учеников буквально не хватало часов в сутках.

Вслед за событиями 1917 года в жизни учи­лища наступило смутное время. Вся прежняя система преподавания была разрушена, старые педагогические кадры утрачены. В 1922 году Высшее училище декоративных искусств (быв­шее ЦУТР барона А.Л. Штиглица) было вклю­чено в состав Высшего художественно-техниче­ского института и в 1924 году прекратило свою деятельность.

В 1945 году после воссоздания училища и приобретения им статуса и структуры института появилась кафедра рисунка, как отдельное учебно-мето­дическое подразделение. В своей работе она продолжила реалистические тра­диции отечественной школы ри­сунка и, конечно, в первую очередь ЦУТР ба­рона Штиглица. И снова рисунок занял одно из ведущих мест в профессиональ­ной под­готовке будущих мастеров декоративно-прикладного, монументаль­ного и промышленного искусства.

В 50–60-е годы в результате целенаправленной совместной работы преподавателей ка­федры сложились основные черты так на­зываемой «мухинской» школы ри­сунка. В дальнейшем удалось не только сохранить потенциал кафедры, уровень академической подготовки, организационный порядок, но и осуще­ствить идею насыщения учебной программы различными графиче­скими приемами вплоть до печатной графики и заданиями, стимули­рующими творческое развитие студен­тов, что обеспечивало более тесную связь академического рисунка с задачами выпускающих ка­федр.

В 90-е гг. ЛВХПУ по­лу­чи­ло ста­тус ака­де­мии, и в нем про­изош­ли за­мет­ные струк­тур­ные из­ме­не­ния, в ре­зуль­та­те че­го ка­фед­ра ли­ши­лась гра­фи­че­ских мас­тер­ских, и се­го­дня ме­сто пе­чат­ной гра­фи­ки в учеб­ной про­грам­ме за­ня­ли за­да­чи изу­че­ния прие­мов и тех­но­ло­гий “мяг­кой” гра­фи­ки, т.е. ри­со­ва­ние са­мы­ми раз­лич­ны­ми гра­фи­че­ски­ми ма­те­риа­ла­ми при ши­ро­ком диа­па­зо­не объ­ек­тов ри­со­ва­ния.

Ка­фед­ра ри­сун­ка счи­та­ет свой пред­мет ос­но­вой об­ще­ака­де­ми­че­ско­го об­ра­зо­ва­ния бу­ду­щих ху­дож­ни­ков де­ко­ра­тив­но-при­клад­но­го, про­мыш­лен­но­го и мо­ну­мен­таль­но­го ис­кус­ст­ва. Ка­фед­ра, как и в преж­ние го­ды, ищет свое ме­сто в об­щей сис­те­ме вос­пи­та­ния и обу­че­ния сту­ден­тов ака­де­мии, ищет фор­мы сты­ков­ки ака­де­ми­че­ско­го ри­сун­ка с весь­ма не­ схо­жи­ми ме­то­ди­че­ски­ми кон­цеп­ция­ми раз­ных вы­пус­каю­щих ка­федр мно­го­про­филь­но­го ху­до­же­ст­вен­но-про­мыш­лен­но­го ВУ­За.

На­ша про­грам­ма и по­стро­ен­ный на ее ос­но­ве учеб­ный план обес­пе­чи­ва­ют ов­ла­де­ние сту­ден­та­ми тео­рети­че­ски­ми зна­ния­ми и прак­ти­че­ски­ми на­вы­ка­ми в объ­е­ме пол­но­го ака­де­ми­че­ско­го кур­са, кро­ме то­го, на стар­ших кур­сах сту­ден­ты ос­ваи­ва­ют ос­но­вы твор­че­ско­го ри­со­ва­ния и про­фес­сио­наль­ной гра­фи­ки. Та­ким об­ра­зом, ка­фед­ра по­мо­га­ет вос­пи­ты­вать у сту­ден­тов хо­ро­ший курс, дос­та­точ­но ши­ро­кий ху­до­же­ст­вен­ный кру­го­зор, ком­по­зи­ци­он­ное чу­тье, столь не­об­хо­ди­мые ка­че­ст­ва бу­ду­щих ху­дож­ни­ков.

Каф­ед­ра под­дер­жи­ва­ет де­ло­вые, твор­че­ские и то­ва­ри­ще­ские свя­зи со мно­ги­ми ВУ­За­ми стра­ны, и в пер­вую оче­редь, с ака­де­ми­че­ским ин­сти­ту­том им. И.Е. Ре­пи­на, вы­пу­ск­ни­ки ко­то­ро­го рань­ше и сей­час со­став­ля­ют кос­тяк ка­фед­ры. Там же пре­по­да­ва­те­ли ка­фед­ры про­хо­дят пе­ре­под­го­тов­ку на фа­куль­те­те по­вы­ше­ния ква­ли­фи­ка­ции. Это то­же тра­ди­ция, и мы ею очень до­ро­жим, ощу­щая се­бя со­став­ной ча­стью еди­ной пе­тер­бург­ской шко­лы ри­сун­ка.

В по­след­ние го­ды ка­фед­ра ри­сун­ка об­но­ви­ла свой со­став за счет вы­пу­ск­ни­ков Ака­де­мии и Ин­сти­ту­та им. И.Е. Ре­пи­на. Хо­ро­ши­ми спе­циа­ли­ста­ми про­яви­ли се­бя: В.В. Пер­хун, А.В. Бах­тин, А.Н. Ба­за­нов, А.Н. Во­лод­чен­ко, В.Н. Коз­лов, А.О. Гри­ши­на, Н.А. Са­жин, К.К. Кон­стан­ти­нов, В.В. Гу­бин, И.Б. Кузь­ми­на, П.А. Ко­нош, Р.А. По­ло­зов, Н.П. Кас­тер­па­лу, Ю.Н. Ага­фо­нов, О.В. Плуж­ник, С.П. Фи­лип­пов, М.В.Евдокимов, А.Хромых, О.Юдин, К.С.Молодых.

Шко­ла — это, пре­ж­де все­го, лю­ди: они соз­да­ют и реа­ли­зу­ют ме­то­ди­ки, они хра­нят тра­ди­ции, они ищут но­вые пу­ти раз­ви­тия, оши­ба­ют­ся и сно­ва ищут. Шко­ла не­мыс­ли­ма без гра­мот­ных пре­по­да­ва­те­лей, но это еще не все, дар пе­да­го­га — это ред­кий и осо­бый дар, и лишь об­ла­даю­щие этим да­ром учи­те­ля спо­соб­ны при­нес­ти уче­ни­кам ре­аль­ную поль­зу, сде­лать их знаю­щи­ми обу­чен­ны­ми спе­циа­ли­ста­ми, ос­таль­ное за­ви­сит от са­мих уча­щих­ся, от их же­ла­ния стать ху­дож­ни­ка­ми, от их спо­соб­но­сти лю­бить и по­ни­мать при­ро­ду и жизнь.

На сегодняшний день кафедра Рисунка является профили­рующей об­щехудожественной кафедрой Академии и обучает сту­дентов всех отделений вуза, кроме отделения Монументально-деко­ративной росписи и Реставрации живописи, в течение 5 лет. Пред­мет рисунок двумя заданиями входит в состав приемных экзаменов. Учебная работа ведется в специально оборудованных ау­диториях и натурных классах. На кафедре работает методический совет, лучшие студенческие работы по рисунку и графике собраны в методический фонд, из новых поступлений методфонда регулярно устраиваются методические и отчет­ные выставки.

Кафедра проводит отдельный теоретический курс пластической анатомии. Для студентов Академии кафедра организовывает пленэрные практики в городе и с выездом в другие города и страны. Проводится работа по довузовскому обучению, а именно: с 1951 года при кафедре работают подготовительные курсы для поступающих в нашу Академию, осуществляется методическое руководство курсом рисунка в подшефной 190-й школе.

Преподавательский состав – основа и самый ценный капитал кафедры. Он всегда формировался из выпускников нашей Академии и Академического института имени И.Е.Репина, и представляет собой самый крупный педагогический коллектив СПбГХПА. Все эти годы кафедрой руководили замечательные художники и педагоги высокого уровня В.А.Оболенский, С.А.Петров, В.И.Шистко. Преподавательский труд отнимает много сил и времени, тем не менее большинство преподавателей активно работают как художники-профессионалы и являются членами различных секций Союза художников России.

Профессора кафедры работают в ГАКах средних и высших художественных заведений города и Российской федерации, выезжают в родственные вузы с методическими выставками и мастер-классами (в города Геленджик, Пятигорск, Челябинск, Москву, С.-Петербург, Омск, Алма-Ату). Кафедра участвует в общероссийских методических конференциях, и сама в 2006 году проводила на базе нашей Академии Всероссийскую конференцию по проблемам учебного рисунка. По материалам своего методического фонда кафедра выпустила книгу-альбом посвящённый своей истории.